Пару недель назад вернулся из Москвы, в которой побывал в этом году уже второй раз с 1993 г. В феврале больше всего поразили внешние изменения, произошедшие за 20 лет. А вот сейчас удивили, я бы назвал их, «парадоксы в общественном сознании».
Мои друзья, с которыми я встречался, торопились рассказать о том, как прекрасна сегодня их жизнь и как она чудным образом изменилась за последние 20 лет. Действительно, то, о чем мы с ними мечтали 30 лет назад, практически у всех воплатилось в жизнь, причем лучше, чем мы даже смели об этом мечтать. И при этом каждый из них ругает правительство страны в течение всех прошедших 20 лет, независимо от того, был ли это Ельцин, Медведев или Путин. Причем если свести к двум словам их претензии, то получится примерно следующее: «Они (власть предержащие) никому жить не дают, а сами только воруют и страну уже угробили». Для меня так и осталось загадкой, как при том, что власть никому жить не дает, жить все стали за 20 лет лучше.
Естественно, мне было очень интересно узнать, что люди думают о церкви, как верующие, так и неверующие. Хорошими собеседниками в этом отношении явились таксисты (кстати, отнюдь не все оказались приезжими, вопреки распространенному мнению). Опять же, если суммировать и сильно упростить, то получится нечто среднее: Вы знаете, на какой машине ездит патриарх?; вы знаете, какие у него часы?; вы посмотрите на епископов – на что они похожи, и вы что, хотите, чтобы мы ходили в такую церковь? Мой встречный вопрос: а вы что, уверены, что если вы войдете в церковь, вы встретитесь там сразу с патриархом? – в большинстве случаев приводил собеседника в замешательство.
Сам я побывал в четырех разных храмах и разговаривал с разными священниками, по большей части с теми, с кем раньше никогда не был знаком. В общем-то, меня поразили московские священники своим подвижничеством. Меня поразило то, как они работают с прихожанами; то, насколько постоянные прихожане в этих приходах серьезно относятся к духовной жизни и духовно образованы; то, как прекрасно организована практика исповеди и отсутствует младостарчество; социальная помощь, которую церковь оказывает малоимущим семьям и старикам (я не собирался петь дифирамбы, но просто это та реальность, которую я увидел). Но почему при этом невоцерковленные люди смотрят на церковь не через ту реальность, которую я увидел, а через ненавидимый ими позолоченный официоз, навязываемый прессой, для меня стало еще одной загадкой.
